Коль кот рожден аристократом,
То он всегда аристократ.
Наш Топсик рядышком с Булатом
Благопристойнее стократ.

Булатка стал большой и дюжий -
И крупный рост, и толстый хвост.
Но он разлапый, неуклюжий,
Горбат, лохмат и очень прост.

Весьма плебейские замашки -
Маханье лап, наивный взгляд.
Его глаза, как две букашки,
Туда-сюда поспеть спешат.

Когда помянутых особ я
Зову старательно: кис-кис,
То Топсик смотрит исподлобья,
Но неподвижен, как маркиз.

Бежит Булатка, рад стараться:
╚Чего, хозяйка, говоришь?╩
И начал в рыбе разбираться,
Воротит морду, нувориш.

Я говорю: ╚А ну, воришка,
А кто колбаску уволок?╩ -
И этот глупый нуворишка
Спешит в укромный уголок.

1979

Приятная на ощупь и на вид,
Имеющая милые повадки,
Зачем она частенько норовит
Рожать котят в хозяйкиной кроватке?

Зачем она мое сломала бра?
По кухне растаскала макароны?
Трепать пальто - любимая игра,
Хоть создаю различные препоны.

Зачем она написала в туфлю?
Зачем она свершила то и это?
Зачем я так проказницу люблю,
Что от нее не требую ответа?

Отведав лисы чернобурой,
Трепала и ела песец.
И норки, не будучи дурой,
Решила вкусить наконец.

Мурлыкая, словно шарманка,
Сия героиня стиха
Жевала, глотала, гурманка,
И на пол плевала меха.

.   .   .
Зверюшка, черная, как черт,
Однако, мягкая, как верба,
Побила нынче свой рекорд
По нанесению ущерба

Материального семье,
Ее взрастившей и воспевшей,
И на груди своей согревшей
Ее, подобную змее!

И эта маленькая дрянь
Бежит бегом, теряя лапки,
Над ней - карающая длань
И ╚ненавижу!╩ - голос бабки.

Бежит, стремительная вся,
Сожравши бабушкину норку,
За нею бабка, голося,
Бежит, задать желая порку.

Сгубила кошка воротник,
Какому не было бы сноса.
И бабка, возвышая крик,
Бежит белее альбиноса.

И, проклиная и грозя,
Затем берется за иголку,
Но от иголки мало толку,
Уж ничего зашить нельзя.

Она глядит на воротник,
Слезами смачивая нитки...
И новый подвиг так велик,
Что меркнут прежние убытки.

Пол подметая, задела кота я,
Черным покрытого лаком.
Хвостик, изогнутый как запятая,
Стал восклицательным знаком.

Для проявленья доброты
Объектам нет конца и краю.
Я нахожу и насыщаю
Жевать желающие рты.

На сундуке, столе, окне
Сидят любители покушать,
Грозя последнее разрушить
Здоровье, тлевшее во мне.

Себе позволить доброту
Я средств, конечно, не имею.
Ее бы гнать мне надо в шею,
Покой и силу обрету.

Увы, собаки и коты,
А вот теперь еще и дети,
И множество существ на свете
Ждут проявленья доброты.

Так наркоман, себя кляня,
Не бросит гибельный наркотик...
Окажется бездомный котик
Последней каплей для меня.

1985

Я их кормлю - вот в чем моя задача.
Вот я зачем пришла на этот свет.
Я их кормлю и не могу иначе,
Я их кормлю, и мне пощады нет.

Их ушки, их изящнейшие лапки
Я так люблю, на когти несмотря!
С них заживо сдирают мех на шапки,
В подвал сгоняют, голодом моря.

Мяукая, линяющие орды
Всегда в моем слоняются дому.
Я их люблю, я их целую в морды
И что мне дальше делать, не пойму.

Когда эта кошка приходит ко мне,
Приходится долго лежать на спине,
А кошка лежит у меня на груди,
И я не могу ей сказать: ╚Уходи╩.

И так эта кошка мягка и мила,
Что я про свои забываю дела,
Лежать целый год я готова вдвоем
И слушать мурлыканья ласковый гром.

И так бы лежала я год и другой,
И мягкие ушки ласкала рукой,
А есть еще лапки и хвостик у ней,
За это люблю ее вдвое сильней.

Вот станет Матвейка послушным дитем,
Тогда мы к нему с этой кошкой придем,
Я крепко Матвейку тогда обниму
И будем мы громко мурлыкать ему:
╚Мур. Мур╩.

Для сна имею кошку я.
Она обнимет черной лапкой -
И сон глубок, как полынья,
Но только теплый, мягкий, сладкий.

Так хорошо, так далеко,
В мир безмятежного смятенья
Я погружаюсь, как Садко,
В событий гибкие сплетенья.

У сновиденья под крылом
Я в безопасности великой
Лечусь целительным теплом
Своей зверюшки полудикой.

Как будто гусли в глубине,
Стирая горькие разлады,
Так нежно сверлят ухо мне
Ее мурлыканья рулады.

Имейте кошку, о друзья,
Чтоб мягкой лапкой обнимала.
Так не сумеют ни семья,
Ни грубый натиск люминала.

Прилежно служат кошки нам -
Черны, рыжи и полосаты...
А седуксен, феназепам -
Все это только суррогаты.

В прошлой жизни была я бездомною кошкой.
Вспоминаю с трудом, но сомнения нет.
Я не ела супов металлической ложкой
И не знала я роли бумаг и монет.

И участок в мозгу, как застывшая лава,
Все хранит отпечаток тех слез или грез.
А расцветка моя, как расцветка удава,
Из затейливых пятен была и полос.

Слишком много взяла я, пожалуй, с собою:
Бесполезные когти противятся злу,
Инфантильность, не вовремя хвостик трубою
И пристрастье к безделью, уюту, теплу.

И теперь, если сломлена я неудачей,
Если кажется тесным и душным жилье,
Укоризненный взгляд я встречаю кошачий,
Понимая его, как себя самое.

Говорят, что зверье, мол, счастливого нрава:
Меньше чувствует боль, безысходность и страх.
Потому мы имеем моральное право
Жить спокойно и весело в наших домах.

Если мне преподносят изложенный тонко
Этот вздор как одну из простых аксиом,
Я-то знаю, что также, как нынче ребенка,
Я любила котенка в столетье другом.

Что мне сделать для вас, мои сестры и братья?
Вы рассыпались в мире, как пестрый горох.
Больше двух или трех не могу подобрать я,
Не могу содержать больше двух или трех.

О Великий и Мудрый! За новой могилой
Дай мне новый сосуд для бессмертной души,
И притом надели меня властью и силой,
Только смутную память во мне не туши.

1986

Я вижу - все короче путь,
Я знаю - жизнь проходит зря,
И страшно на часы взглянуть,
Сорвать листок календаря.

Кот не волнуется ничуть,
Мы с ним друг друга не поймем.
Те, у кого короче путь,
Совсем не думают о нем.

Они обходятся без дум,
Бездумным пользуясь умом.
Но мы, конечно, этот ум
Ревниво глупостью зовем.

Ах ты чертик, нечистая сила,
Что мурлычешь, исчадие зла?
Что ласкаешься? - я не просила.
Что пришел? - я тебя не звала.

А рассердишься - мрачно и броско
Замерцает твоя красота,
И колючего меха полоска
Вмиг встает вдоль изгиба хребта.

Затвердеют прижатые ушки,
Взор становится дивно жесток,
И на лапе из нежной подушки
Выползает алмазный клинок.

Вылетает шипенье из носа,
Хвост порхает, как будто оса.
Этой ярости нету износа,
Эту силу вспоили леса.

Вдруг застынет мой маленький демон
И глядит с удивленьем вокруг,
Вспоминая, откуда и где он,
Не чуждаясь ласкающих рук.

Не скрываю заветных оков я,
Так как мы проживем вдали
От обычаев средневековья,
От страстей христианской земли.

Но и там, избегая огласки,
Плотной тканью завесив окно,
Я хранила бы тайные ласки
И любила б тебя все равно.

И в чугунной кастрюльке минтая
Я варила б тебе - до тех пор,
Пока строгая церковь святая
Не взвела бы меня на костер.

Когда я выйду из больницы
И окажусь в своем дому,
Когда я кошку обниму
С когтями глупыми, как спицы,
Когда начну шептать: ╚Спасибо
Тебе, ковер, тебе, кровать...╩
И в морду, пахнущую рыбой,
Стократно кошку целовать,

Когда я выйду из больницы,
Уж будет поздняя зима,
Когда я выйду из больницы,
Когда я выйду из больницы,
Когда я выйду из больницы,
Когда смогу идти сама...

На груди, мурлыча, кошка,
Как пушистая лепешка,
Нежно тельце распростерла,
Мне впивая когти в горло.

Что ни ночь - такое дело.
Как булгаковская Гелла,
Из-за кошки я имею
Поцарапанную шею.

1
Ты милей собаки и стихов,
Ты роднее маленьких детей.

Не бывает розы без шипов,
Не бывает кошки без когтей.

Когтей четырежды четыре, *
И метров столько же в квартире.
На метр по когтю получается,
И это очень ощущается.
----------------------------
*  Бренча рассеянно на лире,
    Я разучилася считать:
    Их лишь на задних по четыре,
    А на передних их по пять.
    И превосходят наш
    Они метраж.

2
Кошка выгнулась дугой,
Скачет мошкой прыткой
Иль свернулася тугой
Черною улиткой -

Ничего на свете нет
Слаще этой кошки.
Эта кошка - просто свет
У меня в окошке!

3
Ах, мурлыкающая вата,
Пред тобою я виновата.
Эта мякоть будет мяукать,
Будет плакать, меня аукать...

4
Ты знаешь ли, что я тебя убью?
Тебя, тебя, касаточку мою.

Тебя, тебя, о розочка с шипами,
Уснувшая на Митиной панаме,
Тебя, о негритяночка, тебя,
Чьи ушки засыпаю теребя.

Мур-мур, мур-мур, мурчи свою муру,
Но не останься, если я умру,
В чужом, пустом, неласковом миру.

Мурлыканья не ценит этот свет,
Хоть ничего дороже в мире нет...

5
Вселенная - сплошной огромный вычет.
И жизнь и смерть полны одной тоской.

Лишь кошка оглушающе мурлычет,
Ко мне прижавшись черною щекой.

6
Да, гладкая, как камешек прибрежный,
Мне кошечка дарована судьбой,
Мурлычущая, как ночной прибой -
Баюкающий, нежный.

7
Про Топсика со мной не говорите.
Что нового в кино, журналах, быте?
Как видите, меня легко отвлечь.
Из памяти долой - горою с плеч.

Лишь милой Джинкой Топсик не забыт.
Вся в черном, кошка вдовушкой глядит.
Мяуча громко, ищет там и тут.
Жизнь потеряла радость и уют.

8
Тропинки превратились в трассы,
Везде технический размах.
У кошки когти - из пластмассы,
У кошки - лампочки в глазах.

И каждый день - буян и склочник,
И жизнь сквозь пальцы утекла,
Но кошка в доме - как источник
Неистребимого тепла.

Упрямство в детях словно репка,
Никак не вытащишь подчас,
Но кошка в доме - будто скрепка,
Соединяющая нас.

Судьба на редкость непослушна,
Все - непорядок и сумбур,
Но кошка так великодушна,
Что произносит ╚Мур-мур-мур╩.

В ее объятьях задушевных
С опасным когтем на лице
Я отхожу ко сну - в царевнах
И почиваю во дворце.

1988

Джиночка - животное
Очень чистоплотное.

Это значит, что у Джинки
Очень чистенькая плоть.
Хоть и черные щетинки -
Чище свинки, чище псинки,
Чище самых чистых теть.

Очень чистоплотное
Джиночка животное.

Значит, тело Джинки той
Блещет плотной чистотой.
От усов и до хвоста
Все - сплошная чистота.

Плоть-плотичка, невеличка,
Ей не надобна водичка,
При посредстве язычка
Умывала два бочка,
Мыла все свои места
От усов и до хвоста.
Мыла черные ворсинки,
Доставала и до спинки,
Мыла ушки и пашок...

Но бывает, что от Джинки,
Как от всяческой скотинки,
Происходит запашок.

Мы к нему привыкли, впрочем,
Так как Джинку любим очень
И берем к себе в кровать,
Чтоб ласкать и целовать.

Берегу я эту визу
Как фарфоровую вазу.
Как везти мне кошку Лизу -
Непоседу и пролазу?

Пора кончать тянуть резину
И слово делом заменить.
Но как мне Пушкина в корзину
Удастся заманить?

Пушистый Пушкин наш прыгуч,
Бесшумно движется, как луч,
При этом скачет быстро,
Как бешеная искра.

Порхает по квартире он,
Как будто черный махаон,
И вдруг взвивается, как шарф,
На шифоньерку и на шкаф.

Хвостатая комета
На нас глядит с буфета,
А мы глядим, задрав носы,
В ее лучистые усы.

А я - хоть шестерым твореньям
Смогла неволю даровать.
Их чернобелым опереньем
Моя усыпана кровать.

И если есть на кухне рыба
И прилипает к их усам,
Они мурлычут мне спасибо,
А я мурлычу - небесам.

1992

1
Собаки - городские петухи -
Нас в семь утра сегодня разбудили.
Потом - грузовики, автомобили
И много разной громкой чепухи.

К дивану подступили, как прибой,
Мои коты, прося прилежно рыбки,
И в кухню путь, чтоб не было ошибки,
Показывали мне наперебой.

2
И кот, мохнатый будто як,
Ко мне приходит на постель
И, извиваясь как червяк,
Поет стихи как менестрель.

А шерсть летит повсюду, как
Густая черная метель.

Кок команде корабля
Каши дал и киселя,
К капитанскому столу -
Карася и камбалу,
Корабельному коту
Клал котлетку под плиту.

╚Мяу╩ - мясо, ╚мяу╩ - рыба,
╚Мур-мур-мур-мур-мур╩ - спасибо.

Наш котенок очень странный:
Не желает мыться в ванной.

Пушкин наш поэм не пишет,
Пышным хвостиком колышет,
Плавно прыгает по полкам,
Поедает рыбу с толком.
Почему же ╚Пушкин╩ все ж?
Просто очень он похож.

Какой картинный кот!
И много в нем красот -
Движения и формы,
Усатость выше нормы,
Изысканны штанишки
И белизна манишки.

Керн Анна и Марина Мнишек
Балдели бы от тех штанишек!

Есть бакендардики при этом
Для сходства большего с поэтом.

Он ходит важно, как петух,
И пышный хвост несет как знамя.
А как он ловко ловит мух -
Как будто черное подскакивает пламя!

Он выбрался из блох и лишая,
Из грязи вышел в князи,
И, кажется, блестит русалья чешуя
В кошачьем золотистом глазе.

1990

Маленькое черненькое счастье
Потерялось. Я не виновата.
Это все случилось в одночасье
Из-за невнимательного брата.

Стала дверь открытая причиной.
Горше в жизни не было оплошек.
Брат всегда серьезным был мужчиной,
Свято игнорирующим кошек.

Завела я счастьице другое.
Подобрала ту же - и не ту же.
И не то что хвост не той дугою,
Где-то шире или что-то уже.

А не те - натура и повадка,
Нежности, и шалости, и шутки.
И не так она мурлычет сладко,
И такой шелковой нету шубки.

Год прошел, а я ночами плачу.
Утешенье не обретено.
Как от сердца мысли я не прячу,
Ужасом истерзано оно.

Ночи - злые, длинные, пустые.
Господи, ну в чем она грешна?
Если есть меж кошками святые,
К лику их причислена она.

Не могу я больше жить на свете
С неослабевающей тоской.
Господи, прими же строчки эти
Как свечу за упокой.

Бог, верни мне Джинку! -
Гибкую пружинку,
Черненькую спинку,
Мягкую шерстинку.

Возврати потерю -
Я в тебя поверю!

Они сидели, страшно труся,
Они пищали: ╚Ой, боюся!╩
Доколе Фене и Мышане
Сидеть под шкафом и в диване?

Мы шевелились мало-мало,
Мы жили тихо, как трава,
И адаптация вступала
В свои законные права.

Назавтра наши адаптанты
Уже вставали на пуанты.

Напослезавтра адапташки
Уже летали, будто пташки,
А через две иль три недели
Уже на новеньких шипели.

Интеллигентный милый бардик,
Поющий песню перед сном,
И - кровожадный леопардик
При виде птички за окном!

╚Стихи╩ - как много в слове этом!
╚Коты╩ - как много в слове том!
И как почетно быть поэтом,
И как достойно быть котом!

Недаром дружен кот с поэтом.
Покуда в мире жизнь жива,
Кот и поэт поют дуэтом
Друг другу нежные слова.

Зимой, весной и жарким летом,
И под желтеющим листом -
Будь, кот, поэтами воспетым
И будь, поэт, воспет котом!

Мышь сидит в своей норе.
Кошь гуляет во дворе.

╚Выйди, Мышь, - мурлычет Кошь, -
Погляди, как день хорош!╩

╚Нет уж, Кошь, - сказала Мышь, -
Ты неправду говоришь╩.

╚Что ты, Мышь, - мурлычет Кошь, -
Разве я сказала ложь?
Отчего ж да почему ж? -
День пригож, не видно луж...╩

╚Все равно, - сказала Мышь, -
Ты неправду говоришь.
Зря ты, Кошь, меня зовешь
Поглядеть, как день хорош!╩

У меня не живет пылесос.
Лишь на миг меня пользой обманет.
Пожужжит, пожужжит - перестанет.
У меня не живет пылесос.

И приемники здесь не живут,
И машины стиральные - тоже.
Через месяц - к работе не гожи.
Даже плейеры здесь не живут.

Только кошки в восемь рядов -
Томка, Мышка и Петя, и Катя...
Ухмыляясь, сидят на кровати,
Как подушки в восемь рядов.

Кошки, кошки - куда ни взгляни.
На столах, на шкафах,на диванах.
С улиц грязных, с помоек поганых
К нам попали в квартиру они.

Ах ты Васька, Васька рашен,
Рыжей шкуркой ты украшен
И при этом хулиганишь,
Как томкэт американиш.

Стали мы искать котлету,
А ее на месте нету,
А котлета - у кота
В середине живота!

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                На покрывало пухлым брюхом
                Ложишься часто, Шутик, ты,
                И все увито белым пухом,
                Как снегом зимние кусты.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Вот такого я люблю,
                Проявляю ласку.
                Сэкономила - куплю
                Васеньке колбаску.
                Правда, Васенька усатый,
                Нам неважно, что женатый?

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Итак, поела я - и в путь:
                На раскладушку отдохнуть.
                И Шутик за моим плечом
                Свернулся белым калачом.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                 Мир низких подворотен, таинственных кулис,
                Вот нищий тощий котик, не верящий в ╚кис-кис╩,
                Средь ада Ленинграда - машин, людей, собак -
                Одна дана отрада: нырнуть в помойный бак.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Прилетит, приклубится ко мне
                Мной покинутый дым.
                Кто еще в городской стороне
                Залюбуется им?

                Кто подумает: ╚Дым - это хвост
                Неземного кота╩?

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                И дверь неуверенный звук издает,
                Как будто мяукает кошка.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Рекомендует умный врач
                Мне ╚УВЧ на спинку носа╩.
                Мой нос без солнышка зачах.
                Лежу, самой себе смешная,
                А нос мой нежится в лучах,
                Как котик, спинку выгибая...

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Чудесно спать. Проснуться же - чудесней.
                И объяснять окна чужого свет,
                И наблюдать на фоне занавески
                Кошачьих ушек милый силуэт,

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Где глупый кот, как одуванчик,
                Роняет пух на мой диванчик.
                Где он средь обуви и сумок
                Поет порой, как Има Сумак,
                Бас чередуя и дискант.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Сплю, сделав из одеяла
                Себе и коту шалаш.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                ...Пришла весна, и комнатный цветок
                Вдруг заскучал и застучал в окошко.
                Увидел неба синий лоскуток
                И просится на улицу, как кошка...

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Я исписалась. В лирике моей
                Две основные линии найдете.
                Две темы, два несчастья, двух друзей -
                Любовь к котам и нелюбовь к работе.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Где черен кот как антрацит,
                Бумажный шарик лапкой катит,
                На покрывале зябко спит
                Иль кошку бедную брюхатит.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Шум прибоя, свежесть, темнота.
                С танцплощадки - музыки излишки.
                И глазами кажутся кота
                Огоньки какого-то домишки.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Стандартные мои окошки,
                Мои окошки безбалконные...
                Как кляксы, в них зияют кошки,
                Две черных кошки беспардонные.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Нам на горе в коридоре,
                Там, где шапок вороха,
                Кошка Джинка на просторе
                Ела разные меха.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                С длинновласым коммунистом
                Выезжаю на пикник.
                И с котом моим когтистым
                Общий он нашел язык.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Три предмета я люблю на свете.
                Это - Костя, кошки и кровать.
                И весьма приятно, если эти
                Вещи удается сочетать.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Поссорившись с мужем, я в кухне спала на плите.
                Ворчал холодильник и бился дуршлаг с поварешкой.
                И ночь представала в великой своей наготе,
                Спала я на кухне в обнимку с беременной кошкой.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Хоть помечтать, что будет дом
                Без духоты и тесноты,
                И там и сям возлягут в нем
                Цветные сытые коты.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Там антресоль и кладовая
                Полны нездешней темноты,
                И, со шкафов везде свисая,
                Котов колышутся хвосты.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                И только к кошке злая жалость
                От прежней жизни мне осталась.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Да, я доведена. Да, я погрязла в тине,
                Но вам меня не взять, нет, я не так проста!
                Я счастлива, пока есть в кошельке полтинник,
                Чтоб рыбой накормить голодного кота.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Все дышит озверением, и лишь
                У кошек человеческие лица.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
                Поэтом можешь ты не быть,
                Но кошку ты иметь обязан.