Году, эдак, в 1964 пасха совпала с первомайскими праздниками. Перед этим в одной из ленинградских газет, кажется в ╚Смене╩ была напечатана маленькая заметка о том, что есть под Приозерском такое замечательное место √ Скалы, куда приезжают ленинградские альпинисты и скалолазы, тренируются, проводят соревнования, готовят себя к летнему альпинистскому сезону. Среди них много чемпионов Союза в различных классах восхождения, призеры Всесоюзных соревнований по скалолазанию и т.д. и т.п. В общем √ кузница кадров советского альпинизма. Я тогда работал в одном из оборонных НИИ и нам эта заметка помогла пробить через руководство аренду автобуса до скал. Мы накидали в этот автобус большую часть рюкзаков, палатки, железо, банки с консервами и человек шесть мужиков (больше в ПАЗ-ик не вместилось) отправились в путь в относительном комфорте.

   До скал мы не доехали километров 6-7, так как размыло дорогу и автобус не прошел. Пришлось нам челноком перетаскивать шмотки до скал, да еще переть все это до Змеиных, где была наша постоянная стоянка. Народу в тот год было необыкновенно много, приехал даже тогдашний ректор Университета Александров, который возглавил в ночь на пасху крестный ход на Парнасе. Он ходил с большим деревянным крестом, голый по пояс, пел соответствующие псалмы и молитвы. Там же в районе Парнаса была организована выставка ╚народного╩ творчества: наскальные рисунки, деревянные идолы и много всего другого. В те годы то ли Политех, то ли Университет таскали с собой ╚Большую Берту╩ √ маленькую мортиру. Ствол нес один человек, а лафет √ другой. Из этой пушки палили бутылками в сторону Ястребиного. В общем, помимо тренировок, соревнований, занятий с новичками и значкистами было много всяких развлечений, вплоть до ╚домбайского╩ бокса и мамбобола (если кто еще помнит что это такое).

   Хотя в городе все-таки мало знали про скалы, но железнодорожники √ знали. В последний день майских праздников они обычно подавали специальный паровичок прямо от Кузнечного до Ленинграда, который набивался почти полностью. Большинство из этой довольно пестрой публики с рюкзаками по прибытии на Финляндский вокзал шла, по установившейся традиции, пешком через Литейный мост. Об этом тоже знали соответствующие люди и на Литейном проспекте, не доходя до Большого дома, толпу аккуратно рассеивали и разгоняли. А в тот год народ пошел сразу за мостом по набережной, где их никто не ждал. По пути, все-таки, толпа немного рассосалась, но довольно много людей дошло аж до Дворцовой площади. При этом несли плакаты и транспаранты типа: ╚С нами крестная сила и ВЦПС╩, ╚Христос воскрес, да и Бог с ним╩. На Дворцовой оставшаяся публика поставила плакаты возле Александрийского столпа и хотела расходиться, но не тут-то было. Откуда-то появились официальные лица и повязали несколько человек. Я лично возвращался со скал опять на автобусе, помогал отвозить все снаряжение. Но среди очевидцев и участников этой эпопеи был один наш сотрудник, который первый раз поехал в поход, да еще и на скалы. Как обычно бывает с новичками, он получил по полной программе: на скалах он решил обозреть окрестности, его забрали погранцы, увели в Куликово, слегка пораспрашивали, посадили на поезд и отправили в Ленинград, он сошел в Кузнечном, присоединился к какой-то группе, отмахал 18 км и пришел в лагерь около 2 часов ночи, когда мы уже перестали его искать; и вот он попал в кутузку с Дворцовой площади. Поскольку он работал в нашем режимном предприятии, на которое естественно сообщили, ему досталось прилично, кажется на какой-то срок лишили доступа к соответствующей документации.

   Вся эта история на этом не кончилась. Вечером по БиБиСи передали, что в Ленинграде прошла студенческая демонстрация против высоких цен на железнодорожные билеты. Шум дошел до Обкома партии. Тут же появилась в ╚Ленинградской правде╩ статья некоего студента Шпитального, который писал какие безобразия творятся на ╚так называемых скалах╩, куда приезжает всякий сброд, устраивает дебоши, хулиганство и разврат, поют неприличные песни и прочее. В нашем НИИ всех, кто был на скалах, вызывали в первый отдел и с пристрастием расспрашивали, кто чем занимался на скалах, как и когда добирался домой.

   На следующий год в Кузнечном вдоль всего поезда стояли погранцы, и милиция, требовали документы, отбирали торчавшие из рюкзаков плакаты, несколько человек забрали и отправили назад. Нам с большим трудом удалось уговорить начальство, чтобы нам опять разрешили арендовать машину, но вместо автобуса дали грузовик с тентом, на котором я опять поехал, так что всей этой процедуры я избежал. Чучело студента Шпитального торжественно сожгли на Парнасе, потом в городе тщетно искали этого студента, но осталось загадкой был ли он вообще.