Было 11 ноября, прошла неделя после того, как
"The Doors" побывали в Лондоне. Рэй Манзарек
представлял свой проект "Carmina Burana".
Журналист взял у него интервью перед его отлётом
в Штаты.
Deane (Дин; далее Д:): Кажется, где-то говорилось, будто вы с Джимом впервые встретились в1962 году в группе, игравшей джаз.
Ray (Рэй; далее Р:): Вообще-то это было в Лос-Анжелесе в 1963, я играл в джаз-бэнде. Джим тогда был студентом на факультете кинематографии, как и я. Джим не был музыкантом. Он приходил на несколько представлений, которые мы давали. Играли мы в заведении, называвшемся "Mother Neptune's", нечто вроде кафе битников, и мы играли там джаз в духе Horace Silva. И случайно туда пришёл Джим.
Д: Вы тогда играли с Эдом Кэссиди?
Р: Точно, Эд Кэссиди был в группе. Он, поэт Майкл Форд, игравший на басу, а также в составе был трубач и саксофонист.
Д: Как долго это продолжалось?
Р: Это было всего лишь увлечением, и продолжалось около года.
Д: А вы учились музыке?
Р: Да. Я не учился в колледже, но брал уроки. В колледже при Университете Де Пол я занимался экономикой, а затем поступил в Калифорнийский Университет (UCLA) на отделение кинематографии. Музыка была для меня всегда побочной работы.
[...]
Д: В прошлом вы как-то говорили, что по соглашению с компанией "Elektra" надо было выпустить ещё 2 альбома.
Р: По первоначальному соглашению, наш контракт был окончен с выпуском "L.A. Woman". После смерти Джима мы решили продолжить работу, подписали новый контракт с "Elektra Records" на 5 альбомов, сделали 2 и решили больше не продолжать.
Д: Каковы были ваши ощущения от этого?
Р: Мы репетировали некоторые вещи в студии, пока Джим был в Париже... Сейчас уже, наверно, не вспомню... мы должны были закончить какую-то из песен до того, как Джим ушёл ... кажется, это была ..."Get Up And Dance", да, это была одна из песен, репетируемых с Моррисоном.
Д: А среди них не была "Down On The Farm"?
Р: Ах да, верно, "Down On The Farm" тоже. Это была пара вещей, над которыми надо ещё было потрудиться, и мы разработали их весьма приблизительно.
Д: Сейчас оба тех альбома нещадно критикуются...
Р: Да... это точно. Боже ... ну вы же знаете... у нас не было Моррисона.... мы старались, насколько могли, но вы знаете, ни у кого в группе нет той харизмы, что имел Моррисон. Но и ни у кого из пришедших в рок-музыку за последние двенадцать лет не было харизмы Моррисона.
Д: Как вы думаете, критика имела под собой основу?
Р: В самом деле, это были не лучшие работы ... потому-то мы и решили закрыть "Двери". Это была неплохая музыка, было интересно её делать и мы неплохо проводили время. Но всё уже было совсем не так без Моррисона. Неправильно.
Д: Кажется, что всегда о Моррисоне говорили как о шамане.[...Да]. Я не ошибусь, сказав, что шаман - это знахарь, лекарь у индейцев, [...Да.] впадающий в транс от звуков барабана. [...Верно]. То есть как африканские барабанщики, входящие в контакт с чем-то, с чем никто кроме них войти не может. У меня такое чувство, будто имя Моррисона просто использовалось... Я слушал представление "Дорз" в Амстердаме (где Джима не было, так как он был увезён в больницу), и у вас там всё тот же контроль над аудиторией. Мне кажется, будто Моррисон, Шаман, брал у вас энергию.
Р: Шаман никогда не делает своих вещей и никогда не входит в свой транс, пока рядом нет его ассистентов. Шаман и группа работают вместе, точно так же как и музыканты работают вместе, как мы с Джимом... вы понимете ... мы нуждались в Джиме... Джим нуждался в нас, и мы работали все вместе, и Джим был лидером и мог брать энергию, и мы шли вместе с ним и давали ему энергию и позволяли ему становиться безумным. Если не было его, мы, как в Амстердаме, делали всё, на что были способны. Существовала сила, заключённая в каждом из "Дорз". Мы поняли, как нужно проникнуть в ритм музыки, и все мы попытались это сделать. И все вместе мы сделали это невероятное шоу.
Д: Вещь, поражающая людей, это звук вашего электрооргана. В некоторых вещах "Дорз" благодаря этому даже не нуждается в Моррисоне, дабы получить гипнотический эффект.
Р: В общем, да. Но мы все вместе были в этом, и именно поэтому "Doors" имели успех. Это был Моррисон в центре, как представитель, как облик, как центральное ядро, но все мы были вместе в этом. Вот почему мы были группой. Я думаю, потому "The Doors" особенны, потому что каждый из членов группы был во всём этом.
Д: "Full Circle"... Кажется, вы будто предчувствовали, что это начало конца. Музыка "Дорз" всегда была акцентирована на Судьбе, Роке, а здесь этого не было...
Р: Да, и потому, как я сказал, когда мы думали о том, как назовём альбом, я сказал, "У меня есть неплохая мысль, давайте назовём его "Full Circle", потому что это означает приближение к концу ... так и было ... "The Doors" прошли свой полный цикл, и пришло время закрыть "Двери".
Д: Что вы тогда чувствовали? Вы тогда сказали, что вместе играть уже не будете никогда?
Р: Да. "Итак, большое вам спасибо, Джон, Робби ... Прощайте ... Ещё раз спасибо... это было здорово. У нас было множество прекрасных времён, и теперь настало время каждому из нас пойти своей дорогой и войти в следующую фазу нашей жизни." Семилетний цикл завершился. Я думаю, Джим умер слишком рано для завершения нашего семилетнего цикла. Мы были вместе пять лет и нужно было ещё два года для завершения цикла, и теперь всё кончено. Как бы то ни было, мы собрались ещё раз для выпуска альбома поэзии, "An American Prayer".
Д: Я замечаю интересную вещь - среди интервью членов "The Doors" количество интервью Моррисона было минимальным. Больше всего было ваших. Мне кажется, что:
a) вы были старшим по возрасту;
б) наверняка вы были самым музыкально подготовленным;
в) ваш орган делал саунд, особенно вместе с вашей басовой партией.
Для немногих Моррисон был группой, но на прошлой неделе я разговаривал с несколькими коллекционерами, и они сказали, что Моррисон был "первой скрипкой", а Манзарек был собственно группой.Р: Очень интересно, спасибо. Вы знаете, мне нравится, что мой труд пришёлся по нраву людям, но мне, видно, снова придётся сказать, что надо осознавать факт, заключающийся в том, что без любого из членов группы наша группа не была бы "The Doors". Гитара Робби... было прекрасно с ним работать. И Джон был очень ответственным и вслушивающимся ударником. Я где-то говорил, но, быть может, вы не знаете... "Дорз" вслушивались друг в друга. Мы всегда слышали... мы знали, что сейчас говорит Джим. Я знал, что сейчас делает Джон, и мог слышать Робби. Мы все друг друга сышали. Вот один из ключей к тому, как быть хорошим музыкантом. ...А то можно как: услышал ритм - и выдавай своё как можно громче! Мы так не играли ... мы внимательно прислушивались друг к другу.
Д: Вы не устали от культа Моррисона?
Р: В общем, да... Случались некоторые преувеличения ... и вы знаете, я не согласен, когда люди говорят, что Моррисон целиком делал группу, потому что группа была группой, и Моррисон играл действительно очень важную роль, но и группа работала очень хорошо.
Д: Важную, как я понимаю, роль играли секс, наркотики и наркотический мистицизм.
Р: Наркотики... конечно, не героин или кокаин, ничего из этого... но в течение всей истории человечества наркотики вызывали психоделические видения... магические грибы - вы знаете, грибы во многих культурах назывались Пищей Богов. Эти субстанции не должны использоваться для "кайфа", но для психоделии и для того, чтобы давать силу для вхождения в контакт с энергией Вселенной.
Д: Пара вопросов о психоделии. Вы пробовали "кислоту"?
Р: Нет. На Лос-Анжелесских пляжах мы медитировали на Солнце. .
[...]
Д: Теперь... "American Prayer". (...) Он основан на поэзии, записанной Джимом 8 декабря 1970.
Р: Верно. В его последний день рождения на этой планете. Да, он решил так провести свой праздник, пошёл в студию, сел и примерно три часа читал стихи. И ему было хорошо. И он всё больше напивался, по мере того, как наступал вечер, и вы знаете, что некоторые моменты там не очень, зато некоторые прекрасны, поэтому мы сказали: "Давайте сделаем альбом его поэзии для Джима". Он хотел быть известным как поэт. Поэт, первый и передовой. Поэтому мы выпустили тот альбом поэзии Джима Моррисона, и слова Джима вышли на свободу. Мы наложили музыку и звуковые эффекты на некоторые из стихотворений - мы пытались сделать интересный, слушаемый альбом. Способ представления поэзии для тех людей, которые незнакомы с ней, поэтому мы наложили музыкально-звуковой ряд. Сочинить картину, образ слов Джима.
Д: Присутствовали ли какие-нибудь люди на записи поэтических чтений? Я где-то читал, что были женщины на подпевках или что-то такое.
Р: Не думаю... Не на поэтических чтениях. Был только Джим ... и Джон Хэни, и Боб... кто-то играл на басу ... Боб Глауб.
Дороти (жена Рэя): Подождите... Была ещё Кэти. Кэти и девушка из Германии.
Р: О да, была пара девушек. Когда Джим записывал, меня не было в студии, так что всех участников я не знаю.
Д: У кого оказались магнитофонные ленты?
Р: У Джона Хэни. И он позвонил Робби и сказал, "У меня есть записи той поэтической сессии Джима Моррисона". Мы сказали, "Здорово, давайте сядем и послушаем" и впоследствии подумали, "Это прекрасно ... над этим нужно ещё много поработать, уделить много времени". Соединяя всё вместе... Выверяя... Находя лучшие моменты и собирая их вместе в альбом. Это заняло у нас полтора года.
Д: Как редактировалась поэзия, чтобы было соответствие музыке?
Р: В общем, кое-что нам пришлось убрать. Вы читаете поэзию, и нет никакой музыки позади Вас. Джим только читал бы, и шёл бы только поток слов. Так что мы сделали вставки между фразами и между предложениями и очевидными моментами, чтобы немного расширить, чтобы позволить войти некоторому музыкальному духу.
Д: Мне кажется, Джон Хэни однажды говорил, что Джим заключил контракт на сольный альбом с Elektra, альбом поэзии, и он должен был быть звукоинженером в этом проекте. Это так?
Р: Не знаю, может быть. Или, Джим мог бы сказать Джеку Хольцману, что "Я хочу записать сольный диск" или "Я хочу сделать альбом поэзии". И Джек Хольцман, глава Elektra, сказал, "Конечно, это неплохо ... как мне кажется, это было бы здорово ... Вы сделаете это, мы за это заплатим".
Д: Когда Вы закончили работу над альбомом, у Вас были ужасные проблемы с ним. Кто-то из отдела маркетинга Elektra сказал, " This is depressing ".
Р: Да. Джек Хольцман не руководил уже "Электрой", он оставил компанию, когда мы фактически закончили "American Prayer". Вы знаете, это подобно "Carmina Burana": вы даёте людям что-то, чего они не ожидают, и они не знают, что делать с этим. Радиостанции не знали, что давать в эфир. "Мы не крутим поэзию". Множество радиостанций в Штатах отвечали, "Мы не можем играть "Carmina Burana", мы не даём в эфир латинские тексты - только англоязычное". Это ещё один случай, когда "Двери" пытались делать что-то нестандартное, и двери захлопнулись перед нашим носом.
Д: Это также проявилось в виде "предупредительных наклеек" на пластинке?
Р: Да. "Предупреждение - нежелательный материал", потому что имеются непристойные слова. Да, это пришло с предупреждением: "Если Вы будете оскорблены ругательствами, не покупайте этот альбом ".
Д: Откуда взялся телефонный разговор в "Hitchhiker"?
Р: Джим записывал это для фильма "Highway". Он пошёл в пустыню с несколькими друзьями, и они там что-то отсняли. И никогда впоследствии ничего не делали с этим. А на плёнку было записано много интересного. И однажды Джим сказал, "Слушай, поставь магнитофон в телефонную будку. Я собираюсь пойти и позвонить ". Он позвонил Майклу МакКлюру, и далее между ними идёт диалог, и Майкл на другом конце провода не знал, что Джим делал. Майкл, конечно, ужаснулся.
Д: Вы упомянули про "Highway". Можете ли Вы дать мне некоторую информацию относительно этого?
Р: Действие происходит в пустыне, на дороге, путник едет в Лос-Анжелес и совершает убийство - действие основывается на "Riders on the Storm". Они хотели сделать "Riders on the Storm", но визуализировать историю "Killer on the road".
Д: Вы сказали это слово, "визуализировать". Ваша работа очень визуальна...
Р: Я надеюсь. Мы учились на отделении кинематографии, и все были занимались кино. Кино было очень важной художественной формой. Художественная форма двадцатого столетия. Единственая художественная форма, изобретенная в двадцатом столетии. Художественная форма технологии. Плёнки не могли бы существовать без технологии. Так что это - очень важная художественная форма, объединяющая все другие искусства. Это объединяет всё, всё может идти вместе к созданию кино, так что это очень важная часть нашей жизни и по сей день. Вы знаете, я работал над несколькими сценариями и достиг некоторых результатов, и, надеюсь, когда-нибудь сниму свой фильм.
Д: А было желание возвратиться к фильмам после того, как вы сделали альбом или два и стали рок-группой?
Р: Мы сочли возможным в конечном счете создать какой-нибудь фильм, и если Джим вернулся бы из Парижа, это могло бы стать следующим шагом в карьере "Дорз". Как бы то ни было, у нас никогда не хватало времени, чтобы реально этим заняться. Так много всего происходило. "Дорз" занимала всё время. Мы, вероятно, пришли бы и к созданию фильмов, но у нас не было возможности.
Д: Вернёмся к "Американской Молитве"..."W.A.S.P." (Texas Radio and The Big Beat)..., что это было?
Р: ..И эта вещь присутствует на новом альбоме, "Alive She Cried", в совершенно иной форме... Песни "Дорз" проходят через метаморфозу. "The End", например, начинлся как трёхминутная небольшая песня о любви: Джим, говорящий слова прощания девушке И затем это выросло в вещь на одиннадцать с половиной минут, и какой песней она стала! Так песни "Дорз" проходят через различные изменения, прежде чем они попадут на альбом.
Д: Я слушал альбом поэзии и чувствую каким-то образом ту силу, что исходит от музыки.
Р: Джим декламировал поэзию не настолько хорошо. Ему нужна была музыка позади него, он чувствовал безопасность и осмысленность. Он мог сказать несколько слов, и затем остановиться и позволить работать музыке в течение пяти минут, и затем вернуться, и он мог бы говорить десять минут, если он хотел, и музыка поддерживала бы его. Если был бы только Джим в полном одиночестве, и тишинА вокруг него, не было бы того же самого смысла и силы, и не получилось бы... Поэт, поработавший с электроинструментами, будет не совсем тем же самым без них. "Без них" его уже не так возбуждало. Шаманы нуждались в своих "партиях", они не могли входить в их сумасшедший транс сами по себе. Шаман нуждался в ритме и музыке позади него, чтобы достичь шаманского состояния экстаза.
Д: Некоторые полагают, что "American Prayer" звучит "на фоне". Будто ушла вся острота из музыки "Дорз". Как Вы думаете?
Р: Возможно. Джим был уже мёртв, и мы не играли вместе. Возможно, нас покинула некоторая доля свирепости, и мы были более расслаблены и чувствовали себя более удобно и не чувствовали такого гнева внутри нас. Мы были способны делать музыку, которая была более спокойной. И если это так звучит, пусть
Дороти: Могу я кое-что сказать?...Пол Ротшилд сказал, что "Riders on the storm" для него звучали подобно музыкальному сопровождению в баре к коктейлю...
Р: Да. Я - в основном пианист жанра коктейль-джаз. Я так играю. Я допускаю, что отнюдь не самый лучший пианист - так много людей играют лучше меня.
Д: Давайте поговорим о случае в Амстердаме. Чрезвычайно мало групп могут выйти на сцену и играть шоу, когда обнаруживается, что их лидер не способен выступать.
Р: О, что это было за шоу. Я никогда не забуду, как Джима выносят на носилках... Интересная история. Мы были в Германии, и мы играли с "Canned Heat". "Медведь" дал Джиму большую порцию дури в аэропорту. А мы собирались пересечь границу - и нас должны будут обыскать. Наш администратор появляется и говорит, "Если у кого-либо из вас есть наркотики, ради Бога, избавьтесь от них. Мы летим в Голландию, нас с этим не пропустят." ...Джим залезает в карман, и говорит: "Ух ты ... мне тут дали дозу ... Хорошо, я избавлюсь от неё ... глотаю!" ... И он проглотил его прежде, чем любой из нас мог бы что-нибудь предпринять. У нас у всех поехала крыша. "Джим... О ... Нет! " В самолёте он начал пить, чтобы спиртным облегчить своё состояние. В гостинице в Амстердаме он пил ещё, и начинал, так сказать, выходить за пределы этого мира. Мы поехали в концертный зал, там уже играли "Джефферсон Эйрплейн", мы уже должны были выступать. Когда Джим вышел к аудитории, он уже абсолютно "ушёл". Он пел вместе с "Jefferson Airplane". Начал танцевать вокруг посредине сцены. Он начал петь с Грейс Слик и обнимать ее, я думаю, что он мог сделать некоторый непристойный жест или схватить её за попку, и затем он минут через пять танцевал уже вне сцены. Вернулся в раздевалку. Все пытались вернуть его, "Джим ... Джим! ". "Джефферсон Эйрплейн" закончили выступление. Наши инструменты готовы. Вызвали врачей. Приезжает санитарная машина, они входят, рассматривают Джима, и говорят, "Слушай, этот парень никоим образом не может играть. Мы забираем его в больницу " ...Они кладут его на носилки, накрывают прорезиненной простынёй, и помещают кислородную маску на его лицо. Я тогда вошёл в раздевалку за пять минут до концерта. Только произношу, " Джим ... Нам пора... ", как вижу, что Джима выносят на носилках двое врачей. Они кладут его в санитарную машину, врубают сирену и уезжают. Джон, Робби и я смотрим друг на друга, наш ассистент говорит, " Давайте... давйте... мы готовы. " Что делать? А нам надо отыграть, и наш администратор сказал, "Мы не можем отменить ..., выходите туда и играйте. Как-нибудь, парни..." Хорошо" ... и я сказал, "О'кей, Винс... Дай мне микрофон. Установите микрофон поверх клавишных. Дайте Робби тоже микрофон, и мы сейчас выйдем и будем лишь надеяться, что каждый воспримет факт, что Моррисона нет..., давайте ничего не будем говорить об этом. Давайте только выйдем и начнём играть..., надеюсь, они действительно не обратят внимание" ...И мы прошли через это. Они не обратили внимания. Никто не сказал, " Эй, а где Моррисон?" Но это была самая трудная ночь в карьере "Дорз".
Д: Чем больше я думаю об "American Prayer", тем больше подмечаю, как от этого альбома веет кино.
Р: Да, мы задумывали его как кинофильм, кинофильм для ваших ушей. Вы надеваете ваши наушники, ставите диск, зажигаете свечу в ночи и лишь словам позволяете звучать и картинам проходить перед глазами. Весь смысл и был сделать эту вещь подобно кино. Когда я слушаю альбом, он заставляет меня плакать... Джим жив на этой записи, это очень грустный и одновременно очень красивый альбом.
Д: Вы говорили о чувстве, когда Вы впервые услышали его голос, звучащий в студии... было невероятно.
Р: Джим был жив снова. Он не умер... он там был. Это было потрясающе. Я думаю, что это очень недооцененный альбом "Дорз". Я думал, что мы открыли мир синтеза поэзии и музыки. И никто с тех пор ничего лучшего не сделал.
Д: Вернёмся к кино. Вы однажды сказали, будто имеете 50,000 футов киноплёнки о "The Doors". Это для документального фильма?
Р: Ну, не так много. Мы отсняли множество плёнок "Дорз", главным образом вне сцены. "Дорз", садящиеся в лимузины... "Дорз" в гостинице... "Дорз", играющие в карты... Когда-нибудь мы что-нибудь со всем этим сделаем, однако никаких непосредственных планов нет.
Перевод (с)1996-1997 Евгений Милкин
В сокращении.